Жена не хотела ухаживать за матерью мужа — как одна поездка изменила всё

— Ты что не понимаешь? — раздражённо говорил Игорь, собирая в сумку вещи. — Мамe сейчас нужна наша помощь! Она не может себя обслуживать — без нас не выживет. Инсульт — дело серьёзное. Мне так врачи говорили.

Я усмехнулась, чувствуя, как внутри всё сжимается от раздражения и усталости. Это было не в первый раз.

— А они тебе не сказали, что я не обязана ухаживать за твоей мамочкой? — холодно ответила я. — Если так нужно, делай всё сам. И не смей повышать голос на меня — понятно? Ни тебе, ни твоей мамаше я ничем не обязана!

Игорь мгновенно смягчился. Его глаза потускнели, голос стал виноватым и одновременно умоляющим:

— Ну, солнышко моё, пожалуйста, перестань. Ты же знаешь, что ради тебя я готов на всё. Но сейчас помощь нужна именно мне. Я без тебя не справлюсь.

Он подошёл, обнял за талию, крепко прижал меня к себе. Я вздохнула — и всё поняла. Отказаться невозможно.

— Ты что, хочешь ехать прямо сейчас?

— Конечно. Я потом сам заберу Митьку из садика. Ещё он давно спрашивал, когда поедем к бабушке.

Я покачала головой с сомнением.

— Не думаю, что это мечта нашего сына. Но если ты так решил — поедем, посмотрим, что там и как.

Путь к свекрови

Мы ехали в сторону квартиры Веры Павловны, и я пыталась мысленно подготовиться к грядущему испытанию. Отношения с ней всегда были натянутыми, и дело давно не только в возрасте или болезни. Вера Павловна — настоящая стервозная женщина, привыкшая к власти и контролю. Она не желала принимать меня как невестку, никогда не могла смириться с тем, что её сын, Игорь, создал свою семью и живёт теперь по своим правилам.

Несмотря на возраст и болезнь, характер у неё остался острым, как лезвие. Она постоянно сыпала колкими замечаниями, вмешивалась в наши дела и пыталась управлять мной через сына. Но я не привыкла уступать. Характер у меня тоже крепкий — я всегда добиваюсь своего, как меня учили родители с детства. Рано ушла из дома, работала, училась, не боялась трудностей. Сегодня я — востребованный дизайнер интерьеров, у меня своя студия, и я веду детские занятия в развивашке. К моменту знакомства с Игорем я уже имела стабильность — собственную трёхкомнатную квартиру, машину и уважение в профессии.

С Игорём мы были счастливы. Наш сын Митя — настоящий умничка, и хоть капризуля, но любимец семьи. Но свекровь никогда не помогала нам с ним. Когда мне нужно было отлучиться — я оставляла сына с друзьями или нанимала няню. Вера Павловна же предпочитала нянчиться с другой внучкой — Леной, взрослой девушкой с характером и непомерными запросами, которая фактически жила на её пенсию.

— Ну как же, девочка учится, — оправдывалась Вера Павловна, — ей нужно одежду покупать, кушать нормально.

Эта «учёба» длилась уже несколько лет, и у меня было чувство, что Леночка научилась просто брать всё, что хочет, ни за что не отвечая.

Первые дни у свекрови

В больнице я была единственной, кто ухаживал за Верой Павловной. Игорь сказал, что Лена молода — ей учиться и с парнем гулять хочется. Я же была вынуждена стать сиделкой. Мы жили в её квартире, и я меняла ей подгузники, кормила, стирала и даже лечила. Тело свекрови плохо слушалось, но характер никак не изменился — я то и дело слышала недовольные возгласы и сарказм.

— Ну извини, дорогая свекровушка, — отвечала я ей иронично, — у меня есть работа, люди ждут результатов. Этот ноутбук не для красоты, помнишь? Накормлю через час, не раньше. И вообще, двадцать минут назад ты уже ела.

Она смотрела на меня, словно хотела убить взглядом, но что могла поделать? Я ведь не ядовитая змея — просто не испытывала к ней симпатии и не стремилась продолжать общение.

Муж верил, что это мои обязанности. Но я выдержала чуть больше двух недель — и больше не могла. Это было не моё.

Накал и взрыв

Утро субботы было солнечным. За завтраком Митя попросил сходить в аквапарк. Я улыбнулась — как же отказывать сыну?

И тут Игорь спросил:

— Куда собралась? А мама?

Я замялась.

— Ты что, сам с Митей пойдёшь? — спросила в ответ.

— Нет, у меня работа. Вам придётся потерпеть.

Тогда я не выдержала:

— Неужели? И сколько нам терпеть? Год? Пять? А если мама проживёт ещё десять лет, прикованная к кровати? Когда мы с Митей будем жить?

— А если бы у твоей мамы было так? Ты бы тоже так говорила?

— Нет. Но я не стала бы мучить тебя. За моими близкими будет сиделка. Профессионал. Я не понимаю твоей упрямости. Сколько в городе объявлений — сиделки, медсестры на любой вкус. Открой сайт и выбирай.

— У меня нет денег, — пожал плечами Игорь. — Я хотел, чтобы за мамой ухаживал родной человек. Ей так было бы легче. Если ты считаешь, что сиделка лучше — нанимай. Я не возражу.

Я подняла брови:

— Что? Я должна платить за сиделку твоей матери? На мои деньги.

— Ты обустраиваешь свою квартиру. Я не участвую. Ты сама выбрала частный сад для Мити, а не государственный, который дешевле. Ты много тратишь на себя — одежду, маникюр. Можешь сократить расходы.

Мне стало не по себе от цинизма.

— Я должна выглядеть, как чучело? Иди ухаживай за мамой сам! А я жить хочу и воспитывать сына — не ждать, пока решатся все наши проблемы. Это понятно? И на развод, если что, я готова!

Громко хлопнула дверью и ушла.

Митя испуганно сжимал мою руку.

— У нас теперь не будет папы? — спросил тихо.

Я сдержала слёзы.

— Всё будет хорошо, малыш. Веришь?

Он кивнул.

Новый рассвет

Мы провели день в аквапарке. Я смотрела на улыбающегося Митю, как вода брызжет вокруг, и думала, как люблю быть улыбчивой, спокойной мамой и уверенной женщиной. Не хочу превращаться в измотанную сиделку без права на личную жизнь.

Вечером, прогуливаясь с сыном в парке, я увидела приближающегося Игоря.

— Вот вы где! Искал повсюду. Соскучился ужасно.

— Правда? — спросила я без особой надежды.

— Солнышко, прости меня. Я всё понял. С сегодняшнего дня у мамы новая сиделка — Раиса. Она будет жить в её квартире, а мы будем навещать её по возможности.

Я не сказала ничего. Просто прижалась к мужу.

Он пришёл к пониманию. Значит, в нашей семье ещё есть надежда — перестать ссориться и найти баланс.

Это было важно.