Вернуться не получится: история первой любви, разбитой временем и судьбой

Марк сошёл с поезда на вокзале родного города. Попрощался с усталой, неулыбчивой проводницей, поправил ремень дорожной сумки на плече и нырнул в подземный переход среди других пассажиров. Звуки шагов отражались от бетонных стен, множились, превращаясь в гул. В детстве он с ребятами любил сюда спускаться, бегать, и казалось им тогда, что здесь не трое, а целая сотня.

Когда он вышел на поверхность, эхо испуганно отхлынуло волной назад, затаилось в ожидании следующих пассажиров. Марк сделал глубокий вдох и двинулся в сторону пробуждающегося города.

— Куда подвезти? — крикнул водитель одного из такси, дежуривших на привокзальной площади.

Марк помахал рукой, покачал головой, мол, не нужно, спи дальше, и прошёл мимо. Он шёл по улице детства, узнавая дома, отмечая произошедшие изменения. Сердце то радостно подпрыгивало, то томительно ныло.

Перешёл дорогу с проржавевшими и затоптанными трамвайными рельсами. Трамваи давно не ходили, а рельсы остались, как отпечаток прошлого. Город старый, машин с каждым годом больше — медленные трамваи тормозили движение, поэтому их убрали. Мимо проехал синий автобус — немногим моложе, чем он сам. Раньше в городе сновали маршрутки с ушлыми водителями из ближнего зарубежья.

Вот и его двор. В девятиэтажке жила Оксана, а он в кирпичной пятиэтажке рядом. Марк остановился и прикрыл глаза. Представил, как поднимается по лестнице через ступеньку, каждую щербинку на которой он знал в детстве. Звонит в дверь, и мама открывает, ахает, обнимает, выдыхая его имя в плечо. Он даже уловил запах маминых духов.

Марк открыл глаза — наваждение исчезло. Мама давно вышла замуж второй раз, переехала в Подмосковье к мужу, квартиру продала, часть денег выслала ему. Он впервые ехал к ней за много лет. Но мимо родного города своего детства не смог проехать и сошёл с поезда.

Поиски прошлого

Перед кодовой дверью подъезда остановился. Раньше её не было. До квартиры Оксаны он мог дойти с закрытыми глазами, а номер не помнил — да и не было его тогда на металлической двери. Вроде четвёртый этаж или третий? Столько лет прошло.

Замок неожиданно просигналил и дверь открылась. Из подъезда выскочила маленькая собачка и затявкала на него. Следом показался заспанный мужчина, дёрнул за поводок, и собачка обиженно замолчала.

Марк юркнул в подъезд, вдохнул привычный запах жилого многоквартирного дома. Миновав лифт, стал подниматься по лестнице, перебегая через ступеньки. На третьем этаже остановился. На нужной двери приклеен номер. Но на двери Оксаны номера не было, значит, она живёт выше. На четвёртом этаже на всех дверях — двухзначные номера.

Он хотел было нажать на кнопку звонка, но отдёрнул руку. Рано — можно перебудить всех. Лицо Оксаны как фотография всплыло перед глазами: мелкие веснушки, игривые глаза. Сейчас она откроет дверь, сдует упавшую на глаза прядку волос, улыбнётся, между губами блеснёт полоска зубов…

Сердце больно толкнулось в грудину. Марк прислонился к стене у двери, пытаясь удержать дыхание.

Встреча, которой не ждали

— Заходи скорее! — проговорила Оксана, сдувая чёлку и беря его за руку. Втянула в прихожую и закрыла дверь. Они на мгновение остановились, глядя друг другу в глаза, затем рывком обнялись и слились в поцелуе.

— А я всё вижу, — прозвучал тонкий детский голосок неподалёку.

Марк и Оксана резко отпрянули. На них смотрела девочка лет пяти с плюшевым мишкой в руках — глаза хитро прищурены.

— Это Лерка. Соседка попросила приглядеть за дочкой, — сказала Оксана, слегка разочарованно. — А подсматривать нехорошо. — Она погрозила пальцем девочке.

Марк скинул кроссовки и прошёл в комнату. Оксана присела на корточки перед Леркой и стала уговаривать её подняться в квартиру.

— Лерочка, пожалуйста, всего на полчасика. Я тебе мультики включу.

— Не хочу, я боюсь, — куксилась девочка.

— Смотри, когда эта стрелка будет здесь, я приду за тобой. А потом куплю тебе мороженое.

— Давай сразу купи.

— Нет, потом. Пойдём. — Она поднялась, взяла девочку за руку.

— Это твой жених? — спросила Лера.

— Мой друг. Нам нужно поговорить, — ответила Оксана и вывела девочку из квартиры.

Запретная близость и страх перед будущим

В ожидании подруги Марк ходил по комнате, брал в руки мелочи, книги, разглядывал и ставил на место.

— Вот и я, — вбежала Оксана, подошла вплотную к Марку. — Ты чего так поздно пришёл?

— Тренировку перенесли на сегодня, скоро соревнования, никак нельзя было пропустить… — голос Расслабился, охрип.

Он ловил губы Оксаны, но она увернулась и за руку, как только что девочку, повела в комнату.

— У нас мало времени, скоро мать приедет. Если её кто-нибудь на машине подвезёт, то… — голос дрогнул, и губы впились в его. Сердце забилось молотом, глаза потемнели от желания.

— Мать сказала, что к деду приезжает родственница, будет ухаживать за ним. Ей больше ездить к нему не нужно, — тихо произнесла она.

Они лежали рядом, тяжело дыша, а мысль о времени и обстоятельствах терзала их.

— Потерпи. Через месяц закончатся занятия, останутся экзамены, выпускной, и мы будем вместе… — он повернулся к ней и стал целовать.

Она вдруг отпихнула его, вскочила, начала собирать одежду с пола и лихорадочно одеваться.

— Вставай. Я за Леркой. Мать наябедничать может, если не заберу её вовремя, — выбежала, хлопнув дверью.

Когда она вернулась с девочкой, Марк уже оделся, пригладил волосы.

— Ты обещала мороженое, — капризно сказала Лера.

— Я сбегаю, — предложил Марк.

Ему было неловко от взгляда девочки. Казалось, она понимает, чем они занимались с Оксаной. «Нет, ей всего пять, она не понимает», — успокоил себя, завязывая шнурки.

На улице он подставил ветру согретое недавней близостью лицо. Вернувшись с мороженым, увидел приехавшую мать Оксаны, которая окатила его ледяным взглядом. Марк отдал мороженое и ушёл, не желая идти домой. Шатался по городу до позднего вечера.

Первая любовь и разбитые надежды

Сумасшедшая любовь накрыла их в выпускном классе, стирая границы и запреты. Впервые они стали близки в новогодние каникулы, пока мать Оксаны уезжала к престарелому отцу. С тех пор ждали её отсутсвия с нетерпением, обмениваясь многообещающими взглядами на уроках.

Мать уезжала утром в выходные — отвозила продукты, мыла полы, стирала бельё, но никогда не оставалась на ночь. Неделя казалась вечностью, будто часы замедлялись, чтобы они смогли хоть несколько часов быть вместе.

И вот сегодня должны были быть целые полдня! Но тренировку перенесли, Марк освободился только к трём часам. Соседка так некстати оставила Оксане дочку. Все точно к одному времени.

Однажды, после уроков, Оксана сказала, что беременна.

— Ты уверена? Мы же предохранялись… — Марк растерялся и испугался, но сказал то, чего ждала Оксана:

— После выпускного поженимся.

— Мне ещё семнадцать, — сказала девушка, влажными от слёз глазами сверкнувшей.

— По справке распишут. Я устроюсь работать…

— Мать убьёт меня, — в глазах у Оксаны пылал страх. — Она что-то подозревает, не ездит больше в посёлок.

— Ничего, пробьёмся. Потерпи, — обнял её Марк.

Но как сказать матери? Она мечтала, что он поступит в институт. Марк решил отложить разговор — ещё есть время, скажет после выпускного вечера.

Непростая правда и разрыв

Мать Оксаны заметила неладное, когда дочь надевала новое платье для выпускного. Купленное заранее, оно трещало по швам, не налезая на грудь и талию.

— Ах, ты… Когда только успела? С этим… Вороновым? — схватила лежащие на кровати джинсы и стала лупить ими дочь.

— Мы поженимся! — выкрикнула Оксана, закрывая голову руками.

— Поженитесь? А на что жить будете?

— Марк работать… А-а-а… — вскрикнула от боли Оксана, когда пуговицы и кнопки одежды больно полоснули по лицу и глазам.

— В армию он пойдёт, а ты останешься. Кому будешь нужна с ребёнком в семнадцать лет? — тяжело дыша, мать отбросила джинсы.

Марк долго ждал Оксану в актовом зале школы. Вручали аттестаты, а ее не было. Он побежал к ней домой. Дверь не открыли.

— Уехали, — сказала соседка, — час назад ещё.

Через два дня Марк на улице встретил мать Оксаны. Она наорала на него, адрес не дала и заявила, что Оксана сделала аборт, чтобы он не приближался больше.

Перед уходом в армию Марк снова заходил к Оксане. Ее не было. Мать захлопнула дверь перед его носом, не желая разговаривать. В каждом письме он спрашивал у мамы про неё. А потом получил весточку — видела её, вроде вышла замуж.

Марк не поверил. Вернулся из армии и сразу пошёл к ней. Оксана открыла дверь и растерянно отпрянула. Она располнела, изменилась, веснушки исчезли.

— Кто там? Чего тебе, парень? — выглянул из комнаты крупный мужчина с бритой головой в спортивных штанах без футболки.

— Уходи, — шепнула Оксана. — Дверью ошиблись! — ответила мужу и закрыла дверь.

Тогда впервые Марк напился. А через три дня уехал — бежал в Екатеринбург к армейскому другу. Устроился работать и через год поступил в институт на заочное.

Второй шанс и горькие откровения

Боль в сердце стихла. Марк отлепился от стены, решительно нажал кнопку звонка. Почти сразу лязгнул замок, словно его ждали. Дверь приоткрылась, на Марка глядела молодая женщина лет тридцати пяти.

— Вам кого? — спросила она, придерживая дверь.

Марк замялся, забыв слова от волнения.

— Здесь жила Оксана Шумилова…

— Оксана жила этажом ниже. Сейчас там другие люди. Войдите, — сказала женщина.

Но в комнату не пригласила, разговаривали в прихожей.

— Вы меня не помните? — спросила вдруг.

— Нет. А должен?

— Я Лера. Вы приходили к Оксане. Мне было тогда пять, но я вас запомнила — детская память.

— А Оксана?

Женщина помялась.

— Она после школы уехала к тётке в другой город. Вернулась через год с мужем, стала замкнутой, знакомых и подруг сторонится. Я была маленькой, мама рассказывала.

Муж был старше, ревновал. Мать оставила им квартиру, а сама уехала к отцу в посёлок. Оксана часто ходила с синяками — я это помню. Однажды он её забил до смерти. Кто-то вызвал полицию, но не успели. Его посадили.

От услышанного боль в сердце вернулась. Марк поморщился.

— Извините, я пойду.

— А вы надолго приехали? — задала странный вопрос Лера.

Марк почувствовал, что ей хотелось спросить или сказать что-то ещё.

— Сегодня уеду.

Ему даже показалось, что она обрадовалась.

Во дворе Марк оглянулся, бросил взгляд на окна Оксаны — теперь чужие. В окне этажом выше мелькнуло женское лицо. Он пошёл на вокзал. Город казался чужим и неприветливым.

В кармане завибрировал телефон:

— Ты где, сынок? Мы переживаем, тебя всё нет… — родной мамин голос.

— Всё хорошо, мам. Чуть задержался, скоро буду, — ответил Марк и спрятал телефон.

Жизни, которых не вернуть

Лера стояла у окна и смотрела вслед гостю. Сразу узнала его — так похож на мужа. Испугалась, что они встретятся, потому и не пригласила в комнату, чтобы не задерживался.

— Если бы приехал твой отец, обрадовался бы? — однажды спросила она мужа.

— Убил бы. Это из-за него у меня нет матери. Трус, сбежал, бросил её.

В последний момент Лера хотела рассказать Марку про сына, но вспомнила его слова и промолчала.

Мать Оксаны распорядилась жизнью дочери, внука и Марка по-своему. Увезла беременную Оксану в другой город к двоюродной сестре. Сотовые телефоны тогда только появлялись. У них ещё не было, письма Оксаны не доходили, терялись в пути.

Оксана родила слабого мальчика и быстро потеряла интерес к нему. Без Марка он был ей не нужен. Сосед положил глаз на молодую маму, тётка уговорила её выйти за него замуж — взрослый, с машиной и деньгами.

После свадьбы муж решил переехать в город Оксаны. Поставил условие: чужой ребёнок ему не нужен, только свой.

Обрадованная мать уступила квартиру молодым, сама переехала в посёлок к отцу с внуком. На свежем воздухе ему лучше, чем в душном городе. Рука не поднялась сдать ребёнка в детдом.

Зять убил дочь, его посадили. Мать оформила опеку над внуком и к школе вернулась в город. Всем говорила, что мальчик — сын родственницы, помощник ей на старости лет. Никто не догадывался, что это сын Оксаны.

Мальчик подружился с Лерой. Когда вырос, любовь не помешала разнице в возрасте. Только после свадьбы Лере рассказали правду. Мать Оксаны сдала квартиру и снова уехала в посёлок. К тому времени её отец умер. Молодые жили в квартире Леры.

Марк ничего не спросил про сына — ему сказали, что Оксана сделала аборт. Лера мужу про отца не рассказала — возможно, он не простил бы.

Марк ехал в электричке, прислонившись к стеклу, думал, как сложилась бы их жизнь, если бы не беременность и вмешательство матери. Они бы поженились, у них уже были бы дети — двое, может, трое… Но сегодня перед глазами всплывало только лицо Леры.

Марк не отрицал вины. Слишком рано накрыла их любовь, их обоих накрыла. Он испугался, не сказал матери, не пытался найти Оксану, обижался на неё, что не писала. Потом сбежал — трус, какой из него отец? Теперь ничего не изменить. Один — ни жены, ни детей.

— Так и надо, так-так-так… — стучали колёса электрички, обличая его.

Школьная любовь — первая, болезненная, незабываемая, неудачная. Девушки у Марка были, но ни одна не зацепила, как Оксана.

Остаётся лишь вспоминать. Вернуться не получится.