Эх, теперь заживём: как один налог разделил нашу семью навсегда

Антон Михайлович устало вошёл в квартиру, ощущая, как тяжесть трудового дня словно давит грудь. Всё, что он хотел — упасть на кровать и забыть хоть на час о бесконечных тарифах, ограничениях и бесконечной борьбе с невидимыми оковами современной жизни. Он привычно сбросил куртку и ботинки, но остановился на секунду, чтобы снять с носа прибор, измеряющий объём потребляемого воздуха. Тариф на кислород — одна из последних новаций правительства, призванная хоть как-то контролировать загрязнение атмосферы. Только фильтры на заводах так и не установили — денег не хватило, и с каждым днём дышать становилось всё труднее.

Зайдя в комнату, Антон Михайлович снял брюки и носки, освободившись от тоненького браслета на ноге — устройства, отслеживающего перемещения по городу. Разрешённый лимит — пять тысяч шагов в сутки — давно стал оковами, монтаж запрещённых зон — ещё одним поводом для напряжения. По словам чиновников, это помогало «снижать износ городской инфраструктуры и избегать массовых скоплений», хотя тротуары всё равно ремонтировали каждый год.

Автомобиля у него не было уже давно — продал в попытке сэкономить на транспортном налоге. Велосипед был роскошью с его налогами и ограничениями, а общественный транспорт стал менее доступен, поскольку и на него ввели тарифы. Антон Михайлович чувствовал, как давление системы сжимало петлю вокруг шеи всё крепче.

Со счётчиками и налогами на каждое слово

В ванной вода из крана была чёрной — за три недели накопилась ржавчина в трубах, а экономить приходилось на всём. Налог на коммунальные услуги рос быстрее зарплаты, и радость в душе угасала от одной мысли о том, что каждое действие теперь под наблюдением. На унитазе мигал датчик, фиксировавший естественные надобности Антона Михайловича — контролировать всё казалось абсурдом, но такова была реальность.

На кухне его ожидали жена Марина, дедовский батон и пакет вермишели быстрого приготовления — всё, что можно было позволить себе на эти дни. Марина с тревогой спросила:

«Дорогой, ты заплатил налог на кота?»

— «Ты что, забыла? У нас нет лишних денег. Не до него пока», — отозвался Антон Михайлович, отворачиваясь от тарелки.

— «А если Барсика заберут? Ты же знаешь, как я его люблю», — голос Марины дрогнул.

— «Любимая, помолчи немного, пожалуйста. Каждое твоё слово — это дополнительные расходы», — тяжело вздохнул он и посмотрел на микрофон в углу потолка. С недавних пор за каждое произнесённое слово взимали плату, чтобы «повысить производительность». Больше никто не разговаривал просто так, все общались урывками, экономя каждое слово, как драгоценность.

— «С нового года тарифы на разговоры снова поднимают. Может, будем переписываться или чай азбукой Морзе выстукивать?», — пробормотал Антон Михайлович.

— «Ну и сиди молча, — буркнула Марина и ушла играть с Барсиком в комнату.

Обстановка напоминала лабораторию для тотального контроля: датчики, записывающие устройства, фиксирующие каждую мелочь — от расхода воды до шёпота между супругами.

Когда в жизни остаётся только мечта о свободе

Вечером, лёжа в кровати, Марина прижалась к мужу и нежно поцеловала. Антон Михайлович взглянул на датчик, фиксирующий время сна и интимные моменты. Тариф на это удовольствие был настолько высок, что лучше потерпеть и отложить радость на потом. Если бы результатом стал ребёнок, часть налогов возвращалась, но рождение малыша — это уже другие заботы и налоги.

— «Я не могу в таких условиях», — тихо признался Антон.

— «Летом могли бы поехать за город. Купим там дом, выкопаем колодец, будем топить печь дровами, и Барсика с собой возьмём», — вздохнула Марина. — «Там дешевле, нет этих счётчиков и наблюдателей».

— «Видела новые пошлины на природные ресурсы? За городом теперь почти невозможно жить! Люди хлеб с лебедой пекут», — возмутился Антон.

Марина отвернулась, глаза блестели от слёз.

— «Хорошо, не плачь», — ласково сказал муж и шёпотом продолжил: — «Мне предложили вступить в подпольную оппозицию, говорят, платят хорошо, Госдеп помогать будет. Скоро мы с тобой заживём. Радио Свобода на чердаке не зря слушаю. Только тебе — никому не говори, а то меня быстро пригонят».

Марина кивнула, напряжение сменилось облегчением, и супруги уснули, уносимые мечтами о свободе, где нет налогов, ограничений и посторонних глаз.

Звонок, который изменил всё

Утром раздался звонок в дверь. Антон Михайлович и Марина вскочили, одевались наспех. Треместный страх сел на их плечи.

— «Дорогой, не открывай!», — шептала Марина, но он решительно повернул замок.

На пороге стояли двое мужчин в форме и женщина в сером пальто.

— «Доброе утро, семья Огурцовых. В вашей квартире проживает кот Барсик?»

— «Да», — с тревогой ответили супруги.

— «По налогу на кота у вас задолженность десять тысяч рублей. Мы забираем животное», — женщина схватила Барсика и начала помещать его в переноску.

— «Дорогой, ты что стоишь? Я давно просила заплатить!», — возмутилась Марина.

— «У меня есть дела поважнее», — ответил Антон.

— «Какие?», — фыркнула она. — «Слушаешь Радио Свобода? Или ночью смотришь «Дождь» на планшете?»

Антон Михайлович испуганно смотрел на жену, затем достал бумажник и протянул деньги.

— «Вот, возьмите, доченька. Верните котика».

Женщина в сером пальто открыла переноску, и Барсик, испуганно запрыгнув, оказался на руках у Марины.

— «Это что, у вас есть интернет? Вы несанкционированно получаете доступ?», — спросил один из мужчин.

— «Нет, никакого интернета нет», — пытался отмахнуться Антон.

— «А телеканал «Дождь»?»

— «Ну какой «Дождь»? Я ничего не смотрю…»

— «В отделение поедете с нами, разберёмся», — закончила женщина.

Последствия и новая реальность

Выводили Антона из подъезда, и он с горечью сказал:

— «Ну, хорошо устроилась… Кота сохранила, меня на нары отправила, и квартиру себе отхватила. А я десять лет налоги платил».

— «Не муж ты мне, американский шпион!», — крикнула Марина вслед уводящему его составу, а потом почесала Барсика за ухом и закрыла дверь.

Смотрела на пустую квартиру и шептала, словно на прощание:

«Эх, Барсик, теперь мы с тобой заживём».

Размышления после

История семьи Огурцовых — отражение мира, где государственный контроль пронизывает каждую сферу жизни. В погоне за порядком и эффективностью выросли невидимые стены недоверия, страха и отчуждения между близкими. Антон Михайлович — обыкновенный человек с усталостью в глазах, который пытался просто жить, любить и мечтать. Но система не оставляет места для простых радостей.

Он столкнулся с выбором: молчание и подчинение или риск и борьба за свободу. Его предложение вступить в подполье — не просто шаг к переменам, а вызов самому себе и окружающему миру. Ситуация с котом — лишь капля в море новых правил, меняющих привычный уклад.

Финал этой истории не предлагает простых ответов. Вопрос остаётся открытым: возможно ли сохранить человечность и близость в мире, где каждое слово, шаг и вдох — под контролем? И кто на самом деле «враг», которого так боятся власти — государство или собственные страхи и недоверие между людьми? Пока Антон и Марина засыпают под мерное тикание датчиков, их мысли устремлены в будущее — туда, где, возможно, однажды они действительно смогут сказать друг другу: «Эх, теперь заживём».