Заботливый сынок: как любовь и долги разрушили семью

Геннадий вздохнул, потирая виски после очередного рабочего дня. Уставший, но с какой-то детской надеждой он подошёл к кухне, где Тома, его жена, уже накрывала на стол. В их небольшой двухкомнатной квартире на окраине города витал запах свежесваренного чая и чуть слышный аромат малинового варенья — того самого, что Тома варила вместе с мамой летом и берегла как семейную реликвию.

— Ты еще за кредит не заплатила? — осторожно напомнил Гена, пытаясь не создавать напряженности.

— Какой кредит? — Тома чуть не подавилась бутербродом, недоуменно глядя на мужа.

— Ну как какой, Томочка, я ведь рассказывал… Денег не хватало, я взял кредит. Там сумма-то небольшая, всего пятьдесят тысяч.

— И куда ты их потратил? — Тома сдерживала раздражение, но спокойствие у неё явно сдавалось.

— Ну как куда… По мелочи… Маме надо было помочь, у нее там на даче проводку меняли, продукты…

— Продукты? Ты сейчас шутишь? Продукты покупаю я, заказываю каждую неделю. Какие ты мог продукты покупать? — с болью в голосе сказала Тома и сделала глубокий вдох. — Твой кредит, ты и плати.

Она бросила недоеденный бутерброд на стол, схватила сумку и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Гена остался наедине с мыслями о том, как он, заботливый сынок, помог маме, а жена не хочет этого понять.

Жизнь в тени свекрови

Каждый день Зинаида Петровна, свекровь Гены, заходила в их квартиру, иногда задерживаясь больше, чем хотелось Томе. Женщина была настоящей хозяйкой в доме — с характером старой закалки и привычкой управлять ситуацией. Она не скрывала своего недовольства тем, что сын, как ей казалось, не ценят и не слышат.

— Да она вообще меня не слышит, — жаловался Гена матери. — Сегодня она устроила скандал на ровном месте. Я ведь ничего такого не делал, просто взял кредит, чтобы помочь тебе и не оставить в беде. Я мужчина, должен заботиться о своих родных.

— Ох, как я тебе говорила, держи Томку в ежовых рукавицах, — ворчала мать. — Не переживай, не расстраивайся, у тебя голова будет болеть. Лучше давай чай с моим малиновым вареньем. Его у Томи много осталось, она хорошо варит.

Тем временем Тома возвращалась домой поздно, после тяжелого рабочего дня. Ее встречал муж, на лице которого читалась смесь нетерпения и обиды.

— И где это ты была? Не хочешь рассказать? — спросил он.

— Если ты не знаешь, то нормальные люди работают, — холодно ответила она, заметив, что в холодильнике заметно убавилось продуктов. Пропала полукопченая колбаса, которую Гена никогда не ел, исчезли банки с вареньем, мед, чай — всё, что Тома и ее мама готовили и закупали с таким трудом.

— Да, была, — ответил Гена на вопрос о свекрови. — Она моя мать и имеет право быть здесь, сколько захочет.

— А почему ты отдаешь ей продукты из нашего дома? Сколько можно? — недоумевала Тома.

— Я твою мать обеспечивать не должна. Мне тебя на шее хватает! — рвалась сказать она, но потом сдержалась и ушла в ванную, где срыдалась.

Долгие годы без перемен

Гена и Тома расписались десять лет назад. Тогда Гена казался ей идеалом — красивый, разговорчивый, обещал любить всю жизнь. Свадьбу не стали устраивать — счастье, по словам Гены, не в празднике, а в чувствах.

Тома только начинала работать, а у Гены с работой было сложно. Он постоянно искал себя, менял подработки на стройках, в теплицах, но всё не складывалось. Впрочем, он не скрывал своей неуверенности.

— Да сколько можно? У тебя откуда руки растут? — раздражалась Тома. — Почему ты не можешь нормально работать, как все?

— Не знаю, — отвечал Гена, — меня иногда с работы увольняют, потому что долги не могу погасить...

В сложный момент на помощь пришла свекровь — Зинаида Петровна выкупила половину квартиры, а вторую половину Томка оформила в ипотеку и выплачивала восемь лет. Именно тогда в их семье должно было наступить настоящее счастье и стабильность.

Но Гена так и не смог найти постоянную работу, и Тома, с каждым годом всё больше ощущая груз ответственности и одиночества, жаловалась:

— Если я уйду в декрет, на что мы будем жить? — плакала она.

Гена ничего не отвечал, его устраивало всё, как было, он не спешил взрослеть. Ещё больше это раздражало Тому.

Взять бы да и изменить всё

Однажды Гена задумался о том, чтобы взять на себя больше обязанностей по дому. Он стал готовить ужины, убирать квартиру. Тома была удивлена и иногда хвалила мужа за то, что он пытается.

С уходом свекрови из их жизни — она вышла на пенсию и занялась дачей — Гена ощутил на себе всю ответственность впервые. Свекровь просила помочь с ремонтом, проводкой на даче, но Тома твердо отказалась помогать матери мужа своими силами и деньгами.

Тогда Гена взял кредит, чтобы помочь маме. Он радовался, как ребенок, когда она хвалила его заботу.

— Вот это заботливый сынок! — говорила Зинаида Петровна.

Однако платить кредит было нечем, Тома категорически отказывалась брать на себя этот долг, и в их доме начала рождаться пропасть непонимания и обид.

Разрыв и новые горизонты

Тома собралась и ушла, взяв отпуск и переехав к маме. Там, вдали от постоянных скандалов, она пыталась собраться с мыслями.

— Люди не меняются, — сказала ей мама, пожимая плечами.

Гена же остался один — без денег, без поддержки. Он устроился охранником в круглосуточный магазин и впервые за долгое время начал приносить хоть какой-то доход.

Но гордость не позволила ему сразу позвонить Томе и признаться в ошибках. Однажды продавщица магазина, заметив его состояние, пригласила к себе, и из этой встречи родились новые отношения.

Когда Тома приехала за вещами, встретила новую «хозяйку» квартиры — Аллу, которая уже называла себя невестой Гены.

— Чем она лучше меня? — плакала Тома позднее, — Я десять лет работала, чтобы кормить вас обоих, а теперь он с ней, и я никому не нужна.

Гена же уверял, что Алла ценит его таким, какой он есть, а Тома лишь умеет пилить и упрекать.

Неоднозначный финал

Прошло несколько месяцев. Гена пришел на работу Томе, принося скромный букет полевых цветов, прося прощения и предлагая попробовать снова.

— У мамы жить надоело? — спросила Тома с насмешкой.

— Она сказала, чтобы жену возвращал, — тихо ответил Гена.

— А какую? — криво улыбнулась Тома. — Мне самой лучше.

Она ушла, не оглянувшись. В их отношениях наступила новая глава — каждая из сторон изменилась, но разве смогут они теперь найти общий язык? Гена остался с мамой, с работой, которая едва приносит радость, а Тома — в новой квартире, в новой жизни, которая, может быть, будет лучше.

Заботливый сынок так и остался фигурой между двумя женщинами — матерью и женой, между детской наивностью и необходимостью взрослеть. И вопросы остались, как и наверняка каждый из нас помнит: что значит быть настоящим мужем и настоящим сыном? Где грань между заботой и обязанностью? И можно ли найти гармонию, если в семье царит непонимание?