— Ты думала, я тебя отпущу просто так? — муж вывернул ящик комода, и золотая цепочка матери звонко упала на паркет

Алина прижалась спиной к обоям с осыпающимися розами. Эти обои она клеила сама, когда переехала сюда из коммуналки на окраине Самары. Тогда ей казалось, что узор из алых бутонов — символ новой жизни. Теперь же розы напоминали кровавые брызги на стенах съёмной однушки, где они с матерью ютились до встречи с Артёмом.

Часть 1: Блеск на запястье

Он появился в кафе «Волга» в демисезонном пальто цвета молочного шоколада. Заказал латте с сиропом — тогда, в 2019-м, это ещё было диковинкой для провинции. Алина запомнила его руки: ухоженные, с матовой кожей и швейцарскими часами, стрелки которых отсчитывали время точнее, чем хриплые куранты на городской площади.

— Слушай, ну он жених мечты! — шипела подруга Оксана, пока Алина вытирала столик №7, где он оставил чаевые — пятьсот рублей, как будто бросал монетку в фонтан. — Смотри, на «Мерсе» приезжает!

Артём действительно оказался тем самым принцем из маминых сказок. На третьем свидании повёз её в ресторан с хрустальными люстрами, где гардеробщица называла её «сударыней». На пятом — подарил золотые серёжки, от которых щемило в груди: таких не было даже у тёти Люды, самой зажиточной в их роду.

Часть 2: Свадьба в кредит

Родственники Артёма прибыли на церемонию в лимузинах. Его мать, женщина с жёсткой укладкой цвета воронова крыла, осмотрела Алину как бракованный товар:

— Артёмчик, ты уверен, что она... из приличной семьи? — голос звучал так, будто слово «семья» она взяла в кавычки ногтями с французским маникюром.

Свадебное платье Алины стоило как полгода её зарплаты официантки. Когда она призналась Артёму, что не может дышать в корсете, он рассмеялся:

— Красота требует жертв, рыбка моя. Хочешь обратно в ту дыру, где твоя мамаша варит суп из куриных спинок?

Они переехали в особняк на берегу Волги. Первый месяц Алина просыпалась от щебетания иволги за окном, а не от криков пьяного соседа за стеной. Пока Артём был в разъездах, она училась пользоваться посудомоечной машиной и прятала хлебные корки — привычка из детства, когда холодильник пустовал к 20-му числу.

Часть 3: Трещины под позолотой

Счёт за электричество стал первой трещиной. Артём разорвал квитанцию, когда Алина осторожно спросила, почему цифра там шестизначная:

— Ты что, считать меня вздумала? — его смех напомнил скрип ржавых качелей во дворе её детства. — Я тебе не папаша твой, который в сорок лет так и не выбрался из цеха!

Потом пришли люди в чёрных куртках. Их грузовик с затемнёнными стёклами стоял во дворе три часа. Артём вышел бледный, с каплями пота на верхней губе:

— Это... партнёры по бизнесу. Не лезь не в своё дело.

В ту ночь Алина нашла в кармане его пиджака расписку. Сумма с пятью нулями, подпись дрожала, как осиновый лист. Она вспомнила, как мать прятала похожие бумаги от коллекторов, когда отец запил после увольнения.

Часть 4: Вскрытые вены

Роды начались на две недели раньше срока. Артём был в Москве, его секретарша буркнула в трубку: «Он на совещании». Таксист, увидев контрактные схватки, погнал как на пожар. В роддоме Алина услышала за спиной медсестёр:

— Эту в палату №3. Муж заплатил за VIP, но денег хватило только до завтра.

Дочку она назвала Ликой — в честь бабушки, которая когда-то выменяла на рынке пару ботинок для семилетней Алины. Артём появился через три дня, пахнущий дорогим парфюмом и чужим табаком:

— Ты чего раскисла? Думала, я брошу свою кровь? — он ткнул пальцем в свёрток с новорождённой. — Только учти: наследство получит тот, кто заслужил.

Часть 5: Побег в никуда

Сумка с детскими вещами ждала под кроватью месяц. Алина копила мелочь из продуктовых денег, продавала на «Авито» подаренные украшения. Когда в дверь постучала женщина с исполнительным листом, поняла — время пришло.

— Ты куда собралась, куколка? — Артём перегородил выход, его дыхание пахло коньяком из хрустальной стопки, которую они купили в ИКЕА за неделю до свадьбы. — Думаешь, с ребёнком на руках выживешь? Вернёшься через месяц, когда надоест жевать макароны по-флотски!

Его ладонь впилась в её запястье. Лика заплакала, запах детской присыпки смешался с ароматом дорогого паркета. Алина посмотрела на окно: за ним маячил силуэт такси, вызванного через приложение. Водитель уже нервно курил у ворот.

— Пусти, — её голос звучал чужим, как скрип несмазанной двери в их старой коммуналке. — Или мне кричать?

Артём засмеялся. Звук этот напомнил Алине, как ломаются ветки в роще за заброшенным заводом — месте, где она в пятнадцать лет дала пощёчину однокласснику, сунувшему руку под юбку.

Часть 6: Автобус на окраину

Маршрутка №56 тряслась по разбитой дороге. Лика спала, прижавшись к маминой груди, пахнущей дешёвым молочком из тетрапака. В кармане Алины жалось тридцать тысяч рублей — всё, что осталось от продажи бриллиантовых серёг. Сзади кто-то громко спорил о повышении тарифов ЖКХ.

Телефон завибрировал. Мать писала: «Приезжай, дочка. Место за столом всегда есть». Алина представила, как мать варит суп, помешивая кастрюлю с отбитым ручками. Как соседский мальчишка стучит в стену, когда Лика плачет. Как Артём однажды появится на пороге с цветами и новыми обещаниями.

За окном проплывали гаражи-ракушки, магазин «Всё по 50» и детская площадка с ржалой горкой. Алина прижала дочь крепче. Где-то там, за поворотом, ждал подъезд с облупленной краской и почтовыми ящиками, украшенными наклейками «Нет долгов!». Но там же были и блины с вареньем по воскресеньям, и смех подруг, и возможность дышать, не спрашивая разрешения.

Маршрутка резко затормозила. Водитель выругался, объезжая яму. Лика проснулась и потянула крохотную ручку к маминому лицу. Алина поймала эту ладонь, чувствуя, как бьётся под тонкой кожей хрупкое сердечко — такое же беспокойное, как её собственное.