— Ты же знаешь, я не могу платить столько — бывший муж сквозь зубы

Дождь стучал по подоконнику дешёвой двушки в панельной пятиэтажке, когда Ольга в пятый раз пересчитывала купюры. Розовая кофта с катышками, пятно от детской каши на брюках — за три года после развода она перестала замечать эти мелочи. В коридоре грохотала стиральная машинка-автомат 90-х годов, заливая трещины в кафеле водой с пеной. Сережа, младший, кашлял за тонкой перегородкой — очередная простуда из-за сырости в квартире.

«13 420 рублей» — цифры расплывались перед глазами. На лекарства нужно 8 тысяч, за коммуналку просрочка уже два месяца. Старшая Аня просила новую куртку вместо растянутой на локтях. Алименты в этом месяце пришли на треть меньше обычного.

Субботнее утро с гостями

Звонок в дверь застал её за глажкой школьной формы. Андрей стоял в подъезде, пахнущий дорогим парфюмом, в тех самых кожаных перчатках, которые он купил себе в первый месяц работы у «новых партнёров». За его спиной маячила тень второй жены — Кати, беременный живот едва угадывался под пуховым пальто.

— Мы не будем заходить, — мужчина мотнул головой, сбрасывая снег с ботинок на вытертый до дыр коврик. — Подал заявление в суд. Снижать алименты. У Кати осложнения, лечение дорогое...

Ольга сжала край двери так, что побелели костяшки пальцев. Где-то внутри щёлкнул старый счётчик, как тогда, три года назад, когда он впервые принёс бумаги на развод. «Устал тащить всё на себе», «хочу начать новую жизнь» — фразы, от которых до сих пор болели зубы.

Кухонные войны

— Ты с ума сошёл?! — её голос перекрыл вой ветра в вентиляции. — У Сережи астма, ты видел эти счета за ингаляторы? А Ане на следующий год в колледж поступать...

— Не ори, — Андрей потянул Катю за рукав глубже в подъезд. — Я же не бросаю их совсем. Процент от дохода — законно. А что у меня сейчас зарплата меньше — сам не рад.

Ольга фыркнула. «Зарплата меньше» у менеджера, который три месяца назад хвастался покупкой внедорожника. Она знала эти схемы — серая зарплата, оформление на тёщу, фейковые справки. Всё как у её брата, который «бедствовал» при трёх квартирах в аренде.

Семейный совет за борщом

Вечером за столом, где варился борщ из прошлогодних замороженных овощей, собрался импровизированный совет. Мать Ольги, баба Люда, резала хлеб дрожащими руками:

— Может, согласишься? А то вдруг совсем перестанет платить. Помнишь, как у Галки из 34-й квартиры бывший...

— Нельзя, мам! — Аня стукнула ложкой по тарелке. Её четырнадцатилетние глаза горели обидой. — Папа же вон на какой машине теперь разъезжает! А мы тут в этой трущобе...

Сережа закашлялся в свою салфетку. Ольга погладила его взъерошенные волосы — мягкие, как у Андрея. Именно эта деталь больнее всего резала сердце по ночам.

Юридические джунгли

Кабинет юриста пахло кофе и безысходностью. Светлана Петровна, подруга по институту, листала документы, морща нос:

— Судья запросит справки о его реальных доходах. Но если он всё через ИП проворачивает...

— А свидетели? Коллеги? Его же хвастался в соцсетях этими дурацкими постами про бизнес-успехи!

— Это не доказательство. — Юрист вздохнула, поправляя очки. — Придётся нанимать частного детектива. Твои сбережения потянут?

Ольга посмотрела на чек из клиники — курс препаратов для Сережи стоил как два её месячных оклада уборщицей в школе. По вечерам она ещё шила шторы на дому, но заказы стали реже после того, как в районе открылся дешёвый магазин готового текстиля.

Ночные мысли под капельницей

В больничной палате, где Сережа спал под капельницей, Ольга считала трещины на потолке. Телефон показывал 3:17. В кармане дрожала бумажка от адвоката — предоплата 25 тысяч. Ровно столько, сколько Андрей предлагал теперь платить в месяц вместо прежних 18.

«Продать бабушкины серьги?» — мысль застряла комом в горле. Эти тусклые золотые капельки пережили блокаду, безденежье 90-х... Но Сережино дыхание со свистом вырывалось из-под кислородной маски.

Неожиданная встреча у суда

На предварительном заседании Катя сидела в углу зала, пряча лицо в воротник пальто. Андрей что-то горячо доказывал судье, жестикулируя новыми часами. Когда Ольга попыталась поймать его взгляд, он демонстративно отвернулся.

— Вы понимаете, у меня теперь двое детей! — его голос эхом разнёсся по кабинету с облупившимися стенами. — Ипотека, съёмная квартира для Кати пока её родители...

Судья, женщина лет пятидесяти с усталыми глазами, прервала его:

— Документы о ваших доходах за последний квартал предоставлены не полностью. До следующего заседания — справка 2-НДФЛ и выписки по счетам ИП.

Голос из прошлого

Вечером, разбирая старые фото для суда, Ольга наткнулась на снимок их первой совместной поездки на море. Андрей несёт трёхлетнюю Аню на плечах, смеётся. Тогда он работал грузчиком, откладывая на первую машину. В кармане пиджака всегда лежали леденцы от кашля — Сережа родился слабеньким.

Телефон завибрировал. Незнакомый номер.

— Оль? Это Женя, Андреев друг. Слушай, он там совсем крышу поехал? Я видел его новую контору — офис в центре, ремонт за полмиллиона точно. Если нужно, готов свидетельствовать...

Перекрёсток

Морозное утро застало её на остановке. Автобус №17, как всегда переполненный, выплёвывал людей в сторону рынка. Сегодня выходной — можно успеть на подработку в пекарню и забрать Сережу из больницы.

Телефон зажужжал. Светлана Петровна:

— Нашла частника, который возьмётся за твоё дело за 15 тысяч. Но... — пауза. — Андрей через знакомых передал: если отзовёшь иск, готов платить 20 тысяч «чёрным». По рукам.

Ольга смотрела, как старушка у киоска пересчитывает мелочь на хлеб. Где-то за спиной Аня дёргала за рукав:

— Мам, автобус пришёл! Мы же опаздываем...

В кармане заскрипел больничный лист. Суд через неделю. Выбор, который нужно сделать сегодня.