Мам, мне нужно с тобой поговорить: почему дом стал чужим

Катерина уже третий час копалась в огороде, наклоняясь под тяжестью старенькой тяпки. Поясница ныла, отдаваясь до самых колен, но в огороде всегда было много работы, и каждый сорняк — как мелкая неприятность, которую надо устранить немедленно. Внезапно над садом прозвучал знакомый голос дочери:

— Мам! Ты где?

С трудом разогнув спину, она медленно пошла к воротам, держа руку на пояснице. На краю участка уже ждал её внук, Саня, который с радостным звонким смехом бежал ей навстречу.

— Здесь я, в огороде. Ой, и Санечка приехал! — Катерина широко раскрыла объятия и обняла мальчишку. — А Вадим, работает?

— Да, мам, всё как всегда. Пойдём в дом, я тебе продуктов привезла.

Катерина сделала шаг, и резкая боль пронзила поясницу, отдавая в ногу. Она охнула, сжавшись и схватившись за поясницу.

— Что, мам? — дочь настороженно заглянула в лицо матери.

— Да, как поработаю в наклонку, так спина заболит. Сейчас разойдусь, не переживай, — Катерина медленно, держась за поручни, поднялась по ступеням крыльца.

В кухне на полу у обеденного стола стояли два больших пакета. Женщина подошла, заглянула в них.

— Ну куда столько продуктов привезла? Мне одной столько не съесть. Или вы останетесь у меня? — с надеждой обернулась она к дочери.

Из-за печки выскочил Санечка с пластмассовым пистолетом в руке, делая вид, что стреляет.

— Мам! Я нашёл свой пистолет! И самосвал тоже! — радостно сообщил он.

— Хорошо, не мешай, — отмахнулась Маша, не отрываясь от распаковки продуктов. — Рада бы остаться, но не отпустят. Завтра уедем.

— Ой, тогда я с вечера тесто замешаю, пирогов напеку утром, как знала — взяла молока у соседки Валентины, — говорила Катерина, выгружая продукты.

Но в душе она тревожно колебалась. К чему эта неожиданная поездка? Сердце подсказывало — что-то не так. Она ждала, не задавая лишних вопросов. Доверия между ними так и не стало больше с тех пор, как Маша переехала жить отдельно.

Тепло и холод

Маша прижалась спиной к тёплой печи, от которой исходило мягкое тепло и аромат выгоревших дров.

— Тепло у тебя, натоплено, хорошо, — сказала дочь, закрыв глаза. — Ночи ведь уже холодные и сырые.

— Да, боюсь застудить поясницу, — ответила Катерина, помогая накрыть стол.

Они поужинали. Катерина замесила тесто, поставила его на печь подниматься. Саня, надышавшись свежего воздуха, быстро уснул.

— Мам, мне нужно с тобой поговорить, — аккуратно начала Маша. Они сидели за столом, над которым висела тусклая лампочка, бросая длинные тени в углах комнаты.

— Догадалась уже. Не томи, говори уж, дочка. Что случилось? — Катерина заметила, что дочь смущенно отвела глаза.

— Нет, всё хорошо, — с лёгким отчаянием в голосе произнесла Маша. — Мы с Вадимом хотим купить квартиру побольше. Он уговаривает завести второго ребёнка.

— Вот и хорошо. И правильно. А я уже подумала… Катерина смолчала, понимая, что это не вся новость.

— Мы ещё не выплатили кредит за машину. Ипотеку брать невыгодно — большие проценты. Вадим предлагает продать дом. Ты переедешь к нам. Там у тебя будет своя комната, горячая вода, не надо печку топить и за водой ходить. Вон, у тебя спина болит — отдохнёшь от огорода. Сейчас всё круглый год в магазине можно купить, — Маша теребила край скатерти.

— Разве можно сравнить вкусное своё с магазинным? Ты же сама говорила…

— Мам, дом старый. Тут и больницы нет. А если что случится? Вспомни соседку, которая упала и только через день её нашли. А отец? — Маша продолжала настаивать.

— Так-то оно так. Только в доме ещё мои родители жили. Ты говоришь продать? Да и зачем я вам мешать буду?

— Мам, правда же. Тебе будет хорошо. Я рожу, ты поможешь с внучкой сидеть. И ездить никуда не надо. Мы нашу квартиру продадим, добавим деньги от продажи дома. Тебе ещё останется, — убеждала Маша.

Катерина огляделась вокруг. Дом действительно старый, рук мужских не хватает — то одно сломается, то другое подремонтировать надо. Был бы жив Павел...

В памяти всплывали трагические воспоминания о том холодном зимнем дне, когда у мужа заболел живот, ущемило грыжу. Как утром она бегала к соседу, просила съездить за помощью, сколько времени было потеряно. Потом везли в больницу по разбитой дороге, а там хирурга не оказалось. В итоге Павел умер, и с тех пор она одна.

— Боязно мне, дочка, — тихо призналась Катерина. — Мешать я буду вам, молодым.

— Разве ты старая? Ты не будешь мешать. Вадима дома почти нет — только спать приходит. Саня тебя любит.

— Сейчас любит, а скоро вырастет…

— Мам, мы уже квартиру выбрали. Большую, с ремонтом. Если упустим, не найдём такую же. А ипотека — это кабала на двадцать лет. Понимаешь?

— Понимаю, — Катерина кивнула.

— Я тебя ни о чем не просила. Можешь подумать, до завтра, — заключила Маша, обиженно.

Раннее утро и решение

Ранним утром, когда небо только начинало светлеть, Катерина напекла пирогов — с капустой, яйцом и зелёным луком. Сама же всё думала, взвешивала «за» и «против». За было больше. Против — только то, что здесь она хозяйка себе сама. Задумавшись, чуть не сожгла пироги.

Когда дочь проснулась, хмурая и молчаливая, Катерина сообщила, что согласна на продажу дома. Маша облегчённо улыбнулась.

— Ты собирай только самое необходимое. Посуды у меня много, лишнего не бери, — порхала она по дому словно бабочка.

Дом продали быстро, со всем содержимым. Пока дочь с мужем продавали свою квартиру, Катерина жила у сына. Там было отопление, горячая вода, магазины на каждом углу, больницы — все блага города. Она старалась не сомневаться и не думать о прошлом — сделано, продано, что уж теперь.

Зима прошла, Маша родила девочку. Радости в доме прибавилось, а с ней — и забот. Катерина помогала с внучкой, готовила обеды, гуляла с малышкой. Деньги, что остались после продажи дома, разделила с сыном, чтобы не казалось, что помогает только дочери.

Новая реальность

Внучка росла, Маша вышла на работу, а Саня всё больше времени проводил у компьютера или на улице с друзьями. Катерина не привыкла сидеть без дела и с нетерпением ждала вечера, когда семья соберётся вместе. Но вместо благодарности — лишь упрёки и раздражение.

— Ты плохо посуду помыла, — недовольно говорила дочь, заходя в кухню, — телевизор слишком громко, стиральную машину в неправильном режиме запустила.

Однажды Катерина забыла на плите чайник, уснула в своей комнате. Вода выкипела, чайник сгорел.

— Я куплю новый, — вздыхала она, отправляясь в магазин, но дочка не остановила её.

Вернувшись, Катерина случайно услышала разговор дочери с мужем.

— Ну что за кошмар? Если она так дальше будет, квартиру спалит. Я не высыпаюсь из-за её храпа, — раздражённо говорил Вадим.

Хотя зять пытался защитить мать, Маша становилась всё более резкой и холодной.

Горькое осознание

Катерина стояла в прихожей, слушая, и вдруг охватила жгучая обида. Сердце сжималось от боли и разочарования.

— Я предупреждала тебя, что уже старая. Память подводит, сплю плохо. Когда нужны были деньги, ты уговаривала продать дом, переехать к вам. А теперь жалуешься мужу, — сказала она, выходя на кухню.

— Я знала, что будешь попрекать деньгами. С тобой невозможно разговаривать. Не нравится — иди к сыночку своему, — крикнула Маша, и глаза её блеснули злостью.

Катерина собрала вещи и вышла из дома. Дорога назад к сыну была долгой и слёзной.

Жизнь между двух огней

Сын не удивился, увидев мать на пороге. Но встретил её холодно.

— Маша звонила, предлагала живь по очереди у нас, — сказал он. — Как переходящий приз?

— Я продала дом с условием, что жить буду именно у неё. Всю жизнь им отдавала всё лучшее. А теперь я словно бездомная скитаюсь между квартирами, как чужая, — сказала Катерина, стоя на пороге.

— Мам, всё уладится. Помиритесь. А пока поживи здесь. Правда, тесновато, — попытался утешить сын.

Катерина осталась у сына — на диване в комнате внучки Вики. Ночами ворочалась, не находила покоя. Сердце горело от осознания, что стала чужой даже для родных.

Воспоминания и страхи

«Я так много для них делала, работала без отдыха, экономила каждую копейку, — думала Катерина, — а теперь... Где моя семья? Взрослые, со своей жизнью. А я — чужая, лишняя. Куда пойти, если заболею? В дом престарелых? Или умру на улице?»

Утром давление поднялось, и она, оставив записку сыну, собралась и поехала на вокзал.

«Лучше у чужих жить, чем у своих — как чужая. К бабе Нине, она совсем одна. Я ей помогала, не откажет.» Только эта мысль согревала душу.

Дом, который ждёт

Выйдя из автобуса, Катерина брела по раскисшей дороге мимо дома, который когда-то был её крепостью. Сердце сжалось при виде знакомых занавесок на окнах.

Мужчина сидел на крыльце, чистя рыбу. Она остановилась, наблюдая, как чешуйки разлетаются по сторонам.

— Вы ко мне? — окликнул её он.

— Я раньше жила здесь. Это мой дом, — сказала она, и тут же пожалела.

Мужчина отложил рыбу, вытер руки и подошёл.

— Вы промокли, заходите в дом, — предложил он.

— Нет. Я к бабе Нине приехала, — ответила Катерина.

— Баба Нина умерла полгода назад, — сообщил мужчина.

Катерина пошатнулась, и он осторожно поддержал её, повёл к крыльцу.

В доме было всё по-прежнему, словно время здесь остановилось, и дом ждал её возвращения. Она расплакалась, рассказав незнакомцу всё, что с ней произошло.

— Я здесь не живу постоянно, приезжаю отдохнуть. Родился в деревне, через два дня — на работу в город. Живите здесь, мне будет приятно приезжать, когда в доме тепло, пахнет пирогами. Вы не помешаете, наоборот, — поспешно добавил он, заметив её колебание.

— У меня никого нет, — признался мужчина. — Жена с дочкой погибли в аварии. Вам ведь некуда идти. Через месяц приеду, посмотрим, что можно сделать.

Катерина согласилась. Лучше жить в родном доме на правах гостя, чем скитаться между квартирами детей, чувствуя себя чужой.

А дальше — время покажет.