Звонок, который перевернул жизнь: история прощения и боли

Мира пообедала, вымыла посуду и прилегла вздремнуть. Муж, Павел, уехал на дачу к своему другу помогать чинить забор. Вернётся только завтра к вечеру, в понедельник ему на работу. Мира уже год, как на пенсии, а Павлу оставалось ещё работать два года.

Вдруг раздался неожиданный звонок, который вырвал её из лёгкой дрёмы. Мира не сразу сообразила, что это телефон.

— Да... — хрипло ответила она, не глядя на экран. Кто ещё мог звонить, если не дочь или муж? Павел не любил звонить, значит, дочь. Та жила с мужем в другом городе и скоро должна была родить.

— Мира? Спала что ли? — раздался в трубке незнакомый женский голос.

— Кто это? — настороженно спросила Мира.

В трубке прозвучал громкий вздох.

— Не узнала меня? Сколько лет мы с тобой не виделись?

— Алла?.. Как ты узнала мой номер? — удивилась Мира и почему-то совсем не обрадовалась.

— Это не важно. Встретила несколько лет назад твою маму, она и дала мне номер.

Мира вспомнила, что мама что-то говорила об этом.

— Ты в городе? — спросила Мира, хотя понимала, что это глупо. Зачем звонить, если не из желания встретиться? — Ходили слухи, что ты в Америку уехала.

В трубке послышался смех, который тут же уступил место стону.

— Что с тобой? Где ты? — встревожилась Мира.

— Я в больнице. По этому поводу и звоню. Ты можешь прийти? Хочу кое-что сказать. Не бери ничего с собой.

— В больнице? Ты больна? — Мира проснулась окончательно.

— Трудно говорить. Адрес пришлю сообщением.

— А в… — начала Мира, но в телефоне прозвучали короткие гудки.

Через минуту пришло сообщение с названием больницы. «Боже мой, у Аллы онкология!» — с тревогой подумала Мира.

Будни, которые казались спокойными

Половина шестого вечера. Пока она доедет до больницы, посещения закончатся. На кухне Мира достала из морозилки курицу для бульона. Хотя Алла просила не приносить ничего, как идти с пустыми руками? Домашний бульон — не еда, а лекарство. Положив курицу в раковину для разморозки, Мира села за стол. Их дочери — двадцать восемь, значит столько же лет не виделась с Аллой.

С годами новости стали встречаться с осторожностью, даже хорошие. После звонка Аллы тревога не покидала Мирy. И как назло, Павла дома не было. Может, это и к лучшему — завтра утром Мира сварит бульон, навестит Аллу и узнает всё. Но успокоиться не получалось.

Прошлое, наполненное болью и воспоминаниями

Алку с десяти лет воспитывала бабушка по отцовской линии. Ласки и тепла она не знала и часто сидела у Миры до позднего вечера, вместе делали уроки. Бабушка гнала самогон и снабжала им местных алкашей. Родители Аллы тоже пили. Жёны алкашей грозились сжечь бабкин подпольный завод. Возможно, кто-то приложил руку к пожару, а милиция считала, что отец уснул с зажжённой сигаретой. Родители не смогли выбраться из горящего дома. Бабушка куда-то ушла, а Алка, как всегда, была у Миры. Они остались живы.

После пожара бабушка и Алка поселились в общежитие. На общей кухне варить самогон запретили. Бабка стала считать копейки и оговаривать внучку. Питалась Алка у Миры.

Бабушка не любила мать Аллы, называла её ведьмой, считая виновной в исчезновении отца, который запил. Алкина мать была красавицей, редкий мужчина проходил мимо, не обратив внимания. Отец ревновал, бил её.

Алка выросла и стала похожа на мать — высокая, стройная, с рыжими кудрявыми волосами, чёрными глазами и веснушками. После школы сбежала с парнем. Бабка вздыхала: «вся в мать — непутёвая». Мама Миры не одобряла дружбу дочери с Алкой, хотя жалела бедную девочку. Когда тот парень сбежал, облегчённо вздохнула. Боялась, что Алка собьёт Миру с правильного пути. Чем их связывало — сама Мира не понимала, но с Алкой было весело.

Жизнь и выборы Миры

Мира окончила техникум, устроилась на работу, познакомилась с Павлом и вышла замуж. Через год родилась дочь. Об Алке слышала лишь сплетни.

Мама Миры работала и не могла помочь, а вечером, когда Павел был дома, приходить стеснялась. Мира крутилась сама, уставала до изнеможения, мечтая лишь выспаться. Во время кормления дочери могла заснуть, напуганная, что выпадет малыш.

В это время появилась Алка. Ещё красивее, ещё больше похожая на мать.

— Ну и видок у тебя, подруга. Всегда знала, что замужество и материнство женщину не красят. Никогда у меня не будет детей, — сказала она без долгих вступлений.

— Не зарекайся, — улыбнулась Мира.

Алка рассказала, что перенесла много абортов и не сможет родить. Но материнские чувства ей были знакомы — она с удовольствием помогала с ребёнком Миры.

Вскоре Алка оставила парня, с которым сбежала, и вступила в отношения с более взрослым мужчиной. Тот снял ей квартиру в центре Москвы и навещал пару раз в неделю.

— Жила почти в шоколаде, — вздыхала Алка.

— Почему почти? — заинтересовалась Мира.

— Старый, противный. Хотя не скупился — дарил деньги, шубы, золото.

— А жена, дети?

— Причём здесь они? — отмахнулась Алка.

Когда мужчина узнал, что у Алки есть другие мужчины, выгнал её из квартиры. Потом были другие, в том числе и иностранец из Норвегии, откуда и пошли слухи о выезде в Америку.

— Что я всё о себе? А тебя как угораздило так вляпаться, превратиться в «молочную фабрику»? И это ты называешь счастьем? Не надо мне такого, — язвительно улыбнулась Алка.

Павел отнёсся к Алке настороженно.

— Не знал, что у тебя такая подруга, — сказал он, увидев её впервые.

— Тише, услышит, — оборвала Мира. — Она поживёт у нас несколько дней. Ей негде жить, бабка умерла. Она добрая, просто выглядит иначе. Знаешь, как она мне помогает с Настей?

Испытания материнства и дружбы

У Насти поднялась температура, которую невозможно было сбить. Вызвали скорую. Мира выскочила из квартиры в халате и тапочках. Павел растерялся, а Алка принесла всё необходимое в больницу. Через неделю их выписали. Вернувшись домой, Мира увидела чистую квартиру и кастрюлю супа в холодильнике.

— Ты сам готовил? И полы мыл? — удивилась она.

— Это Алка, — ответил Павел, отводя взгляд.

— А ты говорил, что она шалава, — упрекнула Мира. — Где она сейчас?

— Не знаю, уехала. Да что ты о ней? Расскажи лучше про дочку.

Потом Павел стал отдаляться, ночами отмахивался, не желая близости. Мира уставала и обижалась.

— Павел, ты разлюбил меня? Я была усталой, но никогда не отказывала тебе...

Он оправдывался, но с течением времени всё налаживалось. Мира похудела и стала лучше себя чувствовать.

Выросла дочь, вышла замуж. Мира с Павлом жили дружно, как не жили в молодости.

Неожиданный звонок и встреча с прошлым

Звонок Аллы выбил Миру из равновесия. Не могла представить её смертельно больной. Ночью не спала, думала и варила бульон.

Не став ждать посещений, Мира взяла термос с бульоном и поехала в больницу, надеясь уговорить охранника пропустить её. В узкой палате лежала худенькая женщина в платке. Она показалась старушкой.

Женщина открыла глаза, и Мира узнала Аллу. Она изменилась до неузнаваемости — маленькое бледное лицо, исчезли веснушки, руки худые, как ветки. Чёрные глаза потухли.

Видимо, буря чувств отразилась на лице Миры.

— Не узнала? — сказала Алла.

Мира попыталась взять себя в руки, улыбнулась и подошла к постели.

— Что с тобой?

— Что заслужила. Садись, — сказала Алла, глядя на край кровати.

Мира села и начала доставать термос с бульоном.

— Убери, не хочу, — попросила Алла, глядя тревожным взглядом.

— Пусть стоит, свежий, может, потом захочешь.

Алла не ответила.

— Как себя чувствуешь? — спросила Мира, опасаясь обидеть.

— Для последней стадии нормально.

— Делали операцию?

— Поздно. Не будем терять время. Моих сил мало. Я хотела тебе кое-что сказать...

— Что?

— Не перебивай, — сказала Алла и закашлялась.

Правда, которую трудно услышать

— Всегда тебе завидовала. Квартира, муж хороший, дочка, родители живы. Даже когда ты устала и засыпала, завидовала, — сказала Алла, отдышавшись.

— Столько мужиков у меня было, денег, а счастлива не была...

— Помнишь, когда ты с дочкой лежала в больнице? Ты тогда приняла меня как родную. Я хотела унести свой секрет с собой...

— Ты со мной и Павлом осталась, — голос становился слабее, Алла часто прерывалась.

Мира поняла тогда всё, но не хотела признаваться самой себе. Кому от этого стало бы легче? К тому же их с Павлом отношения тогда быстро наладились.

— Я так завидовала тебе, что решила прикоснуться к твоему счастью... Соблазнила Павла. Стоило мне захотеть — он бы бросил тебя... Уверена, — прошептала Алла, прикрыв глаза.

— Всегда помнила те несколько дней с ним, — продолжила через минуту. — Мне их надолго хватило.

— Почему сейчас рассказала? — спросила Мира, глядя в окно.

— Я умираю, — тихо сказала Алла и коснулась руки Миры, словно бабочка.

Мира резко отдернула руку и вскочила.

— Прости, — тихо прошептала Алла.

Мира, не оглядываясь, выбежала из палаты.

Борьба с обидой и желание простить

— Напоследок решила отравить мне жизнь. Она хочет прощения, но даже сейчас завидует, умирает и завидует. Я буду жить: у меня есть муж, внуки скоро. А к ней никто не придёт...

Раньше Мира бы простила, сейчас не могла. Это не для спасения она говорила, а чтобы разрушить её жизнь. Бежала, не замечая слёз.

— Надеется, что я устрою скандал Павлу, поссорю их... Всё рассчитала, — устало сказала Мира и остановилась.

Она села на скамейку, размышляя:

— Да что я? Она же умирает. Я догадалась тогда, молчала, боялась остаться с дочкой одной. Прощу или нет, она уже наказана...

Решительно встала и пошла, зашла в часовню при больнице, купила свечки, написала записку о здравии Аллы.

— Восьмого апреля день памяти святой мученицы Аллы, — улыбнулась женщина за свечным ящиком. — Сорокоуст закажите. Бог милостив, прощает грехи.

Домой шла медленно, буря эмоций утихла.

Возвращение домой и новая перспектива

Когда вернулся Павел, Мира накормила его и рассказала о визите к Алле.

— Какой Алле? — спросил он.

— Помнишь, приезжала к нам, когда Настя лежала в больнице? Она умирает. Позвонила, просила прийти.

Павел напрягся, ждя продолжения.

— А ты как? Забор поставили? — быстро перевела разговор Мира.

Он шумно выдохнул и начал рассказывать мечту о доме за городом, цветах, клубнике, внуках летних, собаке, грибах и рыбалке.

— Хорошая идея, — улыбнулась Мира, чувствуя лёгкость и покой.

«Зачем было ворошить прошлое? Столько лет прошло. Мы — одно целое. А у кого не было ошибок? Павел не ушёл и не бросил меня с ребёнком. Мог бы? Наверное. Ну и ладно, не увела мужа — и на том спасибо», — думала Мира, засыпая, прижавшись к тёплому боку мужа.

Последние дни и прощание

Через два дня позвонили из больницы и сообщили, что Алла умерла.

— Вы родственница? Будете хоронить? — спросили.

— Нет, — хотела крикнуть Мира, но промолчала.

Она поехала, заказала похороны. Стояла одна у могилы, должна была проводить Аллу по-человечески.

— Бог велит прощать, — вспомнила слова женщины из часовни. — Если не простишь — навредишь себе.

— Алка завидовала, может, не только мне. А что с ней стало? Я бы могла быть хуже, если бы выросла без родителей, с бабкой-самогонщицей...

— Обида выжигает душу, тоску и болезни притягивает, — подумала Мира.

— Вот и всё. Я простила, а дальше — с Богом, — сказала, бросая в могилу землю.

Шла с кладбища, вдыхая весенний воздух. На деревьях набухали почки, вдоль дорожек пробивалась молодая трава.

— Скоро придёт Павел... Нужно успеть приготовить ужин...

У ворот кладбища подъехало такси, и Мира поспешила к нему.

«Простить — не значит забыть. Иногда ловлю себя на мысли: забываю? Нет, помню всё. Конечно, помню...»

— сказала Мира себе, закрывая глаза перед сном.